Самая стыдная история

Решение об отказе инвестору «Рыбной деревни» во взыскании с администрации Калининграда убытков, неосновательного обогащения и прочего (всего 220 млн руб.) — это большое событие. Судебный акт финализирует (до рассмотрения в апелляции) яркую историю длиной в полтора десятка лет. В ней был красивый проект — «Рыбная деревня», который фактически стал символом Калининградской области. Был мощный человеческий фактор — отставной вице-премьер эпохи губернаторства адмирала Егорова Павел Федоров, взявшийся за привлечение инвестиций и добившийся финансирования у банка «Петрокоммерц». И были мечущиеся чиновники.

Заканчивается история тем, что компания-инвестор объявлена банкротом, половина проекта провалилась по вине чиновников, а молодой калининградский губернатор безосновательно и, прямо скажем, хамовато обвиняет во вранье «отца» «Рыбной деревни». «Отцу» только и остается, что удивленно пожимать плечами и заявлять, что терпеть такого обращения он не намерен.

Если внимательно читать решение судьи Елены Лобановой, то из него видно, что инвестор заключил инвестконтракт с мэрией только после урегулирования земельных отношений между городом и Министерством обороны (у него в собственности была сравнительно небольшая часть земли): горадминистрация заключила с военными инвестиционный контракт, и только тогда «Компания проектного финансирования» вышла на сделку. То есть если пытаться разобраться, что Федоров сделал не так, в чем проявил недостаточную осмотрительность или аккуратность, то наиболее вероятный ответ на этот вопрос таков: ни в чем.

Сначала уклонились от исполнения обязательств военные, потом город, прямо обещавший по инвестконтракту передать землю под вторую очередь проекта, а потом, в эпоху губернаторства Николая Цуканова, земля была выведена в не вполне понятном направлении. Теперь же уже молодые технократы продолжили очень подозрительным способом отчуждать госимущество и яростно скрывать всю связанную с этим информацию.

Иск в суд был попыткой восстановить баланс интересов: компания построила инфраструктуру на весь проект, отдала ее на баланс городу, а землю под вторую очередь ей так и не дали. Интерпретация ситуации судом состоит в том, что инвестконтракт был, обязательства чиновников по передаче земли были, но компания все делала «на свой страх и риск» и коммуникации отдавала городу добровольно и безвозмездно, а значит — никаких компенсаций быть не может.

В этой ситуации возникают вопросы, а зачем вообще с властью заключать инвестиционный контракт, если в конечном счете ее ответственность предельно ограничена, и возможна ли вообще реальная защита инвестиций в российском суде? Ответ содержится в опубликованном решении, и едва ли его можно считать положительным.

Конечно, нельзя исключать контекст, в котором существует российский суд. Вряд ли в России найдется порядочный судья, который будет испытывать положительные эмоции, вынося решение против бюджета. Бюджет — это всегда социальные обязательства перед бюджетникам. Если вы поговорите с экспертами по налоговым спорам, то, думаю, многие из них скажут, что в пограничной ситуации суд в большинстве случаев встает на сторону бюджета.

В итоге на весах с одной стороны учителя и социальные работники, а с другой — «жирные коты» от предпринимательства. Однако именно «жирные коты» создают рабочие места (в конечном счете и для врачей, учителей и социальных работников) и двигают экономику вперед.

Власти, которые уклоняются от исполнения обязательств перед инвесторами, берут взаймы у будущего. И пока получается, что займ у будущего был сделан в пользу неких Нелли Кадыковой, Оксаны Головешниковой (им отошел основной массив «Рыбной деревни») и уже широко известного бизнес-партнеравице-премьера Гарри Гольдмана Сергея Карася.

Многие годы Павел Федоров заявлял, что именно действия чиновников — их уклонение от обязательств — привели к тому, что весь проект финансово не состоялся: у построенного наполовину квартала не хватило «подъемной силы». Наверняка эту позицию можно подвергнуть сомнению, решив, что Федоров подает ситуацию в выгодном для себя свете. Но позицию второй стороны мы так и не услышали. Чиновники (главным образом команда Николая Цуканова) не объяснили, почему, получив от военных всю землю в свое распоряжение, они не дали закончить проект начавшей его компании, пусть и с большой задержкой. А если вторая сторона уклоняется от комментария, то, как у нас, журналистов, принято, текст выходит с комментарием тех, кто от общения не уклоняется. Потом этот текст становится историей и общепринятым знанием, которое сложно оспорить, потому что «так оно и есть».

Эту ситуацию уже нельзя отыграть назад. Инвестор — банкрот, даже банк, который его кредитовал, уже не существует. Осталась только самая стыдная история о взаимоотношениях инвесторов и калининградских властей. И куча неотвеченных вопросов о том, почему чиновники все испортили.