Достучаться до небес: что происходит на закрытом полигоне в «Косме» (фото)

С 11 ноября полигон ТБО под поселком имени Космодемьянского официально закрыт. Этого требовали прокуратура и региональное Минэкологии — соседством были недовольны местные жители. На самом деле мусор здесь перестали принимать еще раньше, но в это никто особо не верит. Корреспонденты «Нового Калининграда.Ru», тоже вооруженные недоверием (и фотоаппаратом), отправились посмотреть, что там происходит. И вот что из этого вышло. 

Мы поворачиваем на дорогу, ведущую к полигону, и через 50 метров останавливаемся. Она «убита» настолько, что машину нашего фотокорреспондента становится отчаянно жалко, поэтому приходится разворачиваться, чтобы оставить ее у супермаркета на въезде в поселок, и идти пешком. Главное правило для того, кто захочет побывать в этих местах — надеть резиновые сапоги. Мы месим грязь, у въезда на территорию полигона нас встречает его директор Алексей Иванович, печальный крепкий мужчина. Спрашивает, что показать: самостоятельно здесь ходить нельзя, просто потому, что это опасно. Почему — мы понимаем позже; поначалу мерещатся заговоры.

Территория полигона официально занимает почти 14 гектаров, но мусор размещен примерно на 9-ти. Издалека это выглядит, как ровные песчаные холмы с вкраплениями пластиковых пакетов (высота холмов — до 25 метров). Вокруг — «обводной» канал, в который стекается «фильтрат» — продукт гниения, токсичная жидкость черно-бурого цвета, которая «выжимается» из холмов. Каждый представляет собой слоеный «пирог»: два метра утрамбованного мусора, два метра песка. Откосы тоже засыпаны песком, поэтому наши ожидания увидеть здесь живописный мусорный «везувий» не оправдываются. Когда полигон работал, отходы свозились поочередно на так называемые «карты»-площадки, всего их было 5. Мусор ссыпался и тут же разравнивался, «разглаживался», как говорит директор. 

— «Технологию соблюдал максимально, потому что мы как красная тряпка для всех всегда были. Каждый пытался здесь выискать нарушения».  

Когда «карта» заполнялась двухметровым слоем, его утрамбовывали, засыпали песком и примерно год ждали, пока площадка «отстоится». Потом цикл продолжался.

Мы идем мимо трех озер, в которых очищается фильтрат. Они были созданы со шведским участием по их технологии. Дно и берега озер устланы красной глиной, это «глиняные замкИ», исключающие проникновение фильтрата в почву. Он отстаивается и насыщается кислородом в первом озере, потом перекачивается во второе, где им питаются специальные водоросли, а затем попадает в третье. На выходе получается вполне пригодная для технических целей вода; ею поливается полигон для предотвращения пожаров.

Пожары — самый страшный сон тех, кто здесь работает. Сейчас за полигоном ухаживают 9 человек, еще летом было 40.

— «Хотели вообще всех сократить, оставить одного меня. Я говорю: „Нельзя делать этого, господа“. Тут катастрофа будет, я-то знаю, а они — нет. Попытался достучаться до небес, ну вроде как достучался. До момента рекультивации нас трогать не будут».

На полигоне установлены круглосуточные дежурства, каждые два часа делается обход. Если вдруг на одном из песчаных откосов образовалась трещина, а тем более, если там начало «пАрить» — значит, из мусорных недр стал выходить газ, и это «красный» уровень опасности. На 80% газ состоит из метана, а любое стеклышко рядом может сфокусировать солнечный луч — нетрудно представить, что будет дальше. Зимой, говорит Алексей Иванович, даже сложнее, чем летом, потому что мусорные холмы промерзают, лед деформирует слои этого «пирога», и метану вырваться проще. Хотя самый нашумевший пожар здесь произошел летом, 4 года назад.

«Хотите, покажу, во что превращается мусор»? — спрашивает нас директор. Мы поднимаемся наверх, под ногами чавкает земляная жижа, сдобренная вездесущим полиэтиленом. «Это и есть бывший мусор, землю сюда никто никогда не завозил». Наверху хорошо заметно, что бытовые отходы здесь давно не выгружаются; лишь в одном месте вываливает смет с городских улиц грузовик МП «Чистота». Заметно это, в частности, по отсутствию бездомных: теперь им сюда пробираться просто незачем. Пробираться - потому что территория огорожена (за исключением той стороны, где болото), по периметру стоят видеокамеры. Хотя, говорит собеседник, он «бомжиков» никогда не гонял: зарекаться, как известно, у нас ни от чего нельзя. «И учительница английского здесь была, и летчик-«афганец», и милиционеры, и капитаны».

Спрашиваю, часто ли к нему обращаются перевозчики коммунальных отходов с «интересными предложениями»: после того, как этот полигон закрыли, и вывозить мусор приходится в куда более отдаленные места, их расходы явно увеличились.

— «Нет, не предлагают. Знают, что бесполезно. Я проработал здесь 25 лет именно поэтому — потому что не беру, мне это не нужно».

Автор этих строк как-то бывала на полигоне в поселке Круглово — это Зеленоградский район — куда сейчас вывозятся, в частности, калининградские отходы. Как и полигон «в Косме», он не сертифицирован, более того, мусорная гора возвышается в нескольких сотнях метров от ближайшего дома; у его хозяев из окон открывается потрясающий воображение вид — потрясающий самим фактом того, что подобное возможно. Но его не закрывают. Я спрашиваю у нашего провожатого, почему это случилось с «его» полигоном, тот усмехается.

На рекультивацию этой территории, по подсчетам, уйдет 550 млн рублей, предполагается, что их выделит федеральный бюджет. Рекультивация — превращение участка в зеленую зону: наверное, когда-нибудь здесь ничто не будет говорить о том, что под ногами — миллионы тонн мусора. Впрочем, местами это трудно сказать и сейчас. Самые «древние» откосы (история полигона началась в конце 70-х годов прошлого века) засеяны травой. «Когда выхожу в залив, все время любуюсь своим полигоном, издалека это просто холмы зеленые», — говорит директор. Добавляет, что дважды в год вызывал независимых экспертов, которые брали пробы воздуха, почвы и воды (по периметру пробурены четыре скважины). Говорит, что претензий не было никогда. Четыре года назад полигон был признан лучшим на Северо-Западе России.

Директору можно было бы не верить, если бы не два органа чувств: зрение и обоняние. На полигоне нет запаха гниющего мусора, вообще. Конечно, на улице не июль-месяц, но все равно тепло; мы громко удивляемся. 

— «В поселке говорят: мы задыхаемся. Я стою на полигоне и не задыхаюсь, — реагирует собеседник. — Говорят, что мы в городской черте, но это не мы „пришли" в город, это он „пришел“ к нам». 

 Ко всей этой истории он относится явно болезненно, рассказывает, что не раз обращался с просьбами установить сортировочную линию, чтобы потом мусор шел на переработку. В надежде на это привел в порядок часть территории: отходы с нее убраны, земля устлана дерном. Но теперь, говорит, махнул рукой: «Отболело всё уже».

Фото — Виталий Невар, «Новый Калининград.Ru» 

Нашли ошибку? Cообщить об ошибке можно, выделив ее и нажав Ctrl+Enter

Текст: Оксана Ошевская