О людях и собаках: поддержка малого бизнеса региона на примере одной палатки

Предприниматель Людмила Соловьева, о которой не раз писал «Новый Калининград.Ru», в четверг лишилась рабочего места. Ее палатка была разрушена по желанию властей областного центра. На их стороне — решение суда, вступившее в законную силу. На стороне Людмилы — 23 года работы на этом месте, у Северного вокзала. О том, какую поддержку получает малый бизнес в Калининграде — в репортаже корреспондентов «Нового Калининграда.Ru».

Пасмурно-холодное калининградское утро, на часах около девяти. Через полчаса (время было обозначено на сайте мэрии), начнется снос этой палатки. Внутри вместе с хозяйкой заперлись три пенсионерки — ее постоянные покупательницы. У Людмилы красные глаза, но она еще верит, что проблема как-то решится. Рассказывает, что вчера пыталась добиться приема у Алиханова, но попала к заместителю министра промышленности Валерию Войтюку. Тот обещал помочь, просил прийти в четверг к двум часам, чтобы выбрать альтернативное место. «Сказал, на карте покажет, где мне можно будет встать». Еще направила заявление в мэрию об отсрочке, с воодушевлением говорит, что устно ей обещали дать 10 дней. Надежда еще есть.

Но на улице, за палаткой уже стоят рабочие, которые пришли ее сносить, сюда стягиваются журналисты. Появляется крепкий мужчина невысокого роста, начинает командовать: «Вот сюда, дальше, отталкивайте!». Речь о припаркованной машине, попавшей в зону, которую чуть позже обтянут полосатой «волчанкой». Отталкивать ее помогают некоторые журналисты — им нужно спешить, время начинать «движуху». Циничные шутки, смех.

Внутри палатки свежо и уютно. Соки «Иваныч», зефир, мармелад, свежие фрукты. Картинки на стене: пейзажи, девочка с котиком и, как охранная грамота, календарь управления ФСБ. Людмила звонит кому-то, чтобы подписали документ об отсрочке, одна из старушек выражает готовность за ним сбегать. Кажется, что все происходящее снаружи относится не к ним, что вот-вот — и придет кто-то большой, добрый и хороший, пожурит рабочих, снимет «волчанку» и разгонит зевак. Но никто не приходит.

Раздается резкий звук, палатка содрогается: рабочие режут ее турбинкой, Людмила охает. Звонит в прокуратуру, в полицию, в мэрию. «Это вообще беспредел!» — почти кричит одна из сторонниц женщины. Представитель муниципального «Гидротехника» (по какой-то злой иронии сносом приходится заниматься именно этой мирной организации), тот самый крепкий мужчина, пытается открыть дверь, но не получается — и рабочий вырезает турбинкой кусок стены рядом. Дверь уже не нужна, пенсионерки растерянно топчутся.

Людмила снаружи рассказывает журналистам свою историю. О том, что работает здесь много лет, что прежде стояла на соседнем, через два шага, участке, принадлежащем коммерсантам. А еще стояла на земле РЖД — тоже через два шага. Но история слишком длинная и запутанная, чтобы изложить все по порядку, хозяйка сбивается, перескакивает с одного на другое, зачем-то рассказывает про «очень хорошего депутата Самородова» (который по факту ей ничем не помог), про горы исписанных прошений и заявлений, про Алиханова, Войтюка, про то, что «палатка удобная и людям полезная»: «Кому я враг? Кому я помешала?». Рабочие продолжают резать и отгибать панели, словно снимая кожу. Людмила стоит рядом и все звонит, звонит куда-то.

Начинает накрапывать дождь. Рабочим стыдно, они прячут глаза и вместе со старушками выносят на тротуар ящики с овощами, стеллажи с печеньями, бутылки с лимонадами — празднично-красными, оранжевыми, зелеными. В какой-то момент бутылки рассыпаются, женщина-полицейский бросается их расставлять. Помогать никто никого не просит — все происходит добровольно, и об этом с готовностью рассказывает командовавший работами представитель «Гидротехника», Александр Романов. Его позиция такова: есть решение суда, есть указание «сверху» — их надо выполнять. Настроен решительно, на вопрос, не жалко ли ему Людмилу «по-человечески», говорит — да, по-человечески жалко.

Замначальника комитета муниципального имущества Сергей Румянцев, который выбегает дать комментарий из мэрии «на крылечко» (у него весь день дела: совещания, встречи — прийти к месту событий не мог), упирает на то, что палатка сейчас стоит незаконно, Людмила о сносе давно и прекрасно знала. Никакая альтернатива, говорит, ей не предлагалась: мол, предпринимательнице никто не мешал участвовать в конкурсе на общих основаниях (на таких конкурсах среди владельцев подобных палаток «разыгрываются» специально отведенные для их установки места).

Он, конечно же, целиком и полностью прав — как всегда правы вооруженные решениями судов люди — кроме, может быть, одного нюанса. В правоведении есть такое понятие — «дух закона», если трактовать его упрощенно — закон должен стоять на страже интересов слабых во имя справедливости. Если руководствоваться «духом закона», то, как ни странно, горвласти должны были сделать так, чтобы Людмила Соловьева продолжила работать. Она никому не мешала, не приносила вреда, наоборот, готова была платить арендные деньги в бюджет (как она это делала раньше, когда занимала свое место законно, а ведь 22 года именно так и было) — почему бы не помочь этому малому бизнесу, всего лишь подсказав, где выход? Как и сотне других «малых» предпринимателей: именно столько палаток, по словам Сергея Румянцева, было снесено в Калининграде за последний год с небольшим. Вот это был бы конкретный результат городской программы поддержки предпринимательства, а не проведение семинаров и издание буклетов. В конце концов, в непростой экономической ситуации, в которую нас все глубже засасывает, не разбрасываются ни рабочими местами, что создаются сами собой, ни доходами бюджета, какими бы смехотворными они ни казались городскому начальству.

Но дело здесь, видимо, все же не только в «букве» и «духе» законов. Это ощущение усиливается, когда мы возвращаемся к Северному вокзалу — туда, где мокнут под дождем людмилины пряники и где сама она плачет и молит не рушить хотя бы остатки. Просит дать два часа на то, чтобы погрузить их на эвакуатор и вывезти. «Вы что, не понимаете ничего? Вы хотите, чтобы со мной кое-ктокое-что сделал?» — не таясь орет на нее еще один представитель мэрии — маленький обозленный мужчина с проплешиной. В руке у него бумажный стаканчик с горячим кофе; сразу представляется, как вечером после «трудового дня» он приходит к жене и детям, растягивается на диване, включает телевизор; потом его зовут ужинать. Но это чуть позже — а сейчас ему приходится защищать будущее этого уютного мира.

Рабочий, кричащий в ответ на все просьбы: «Нет, я сказал, у меня указание!» — тоже, наверное, что-то защищает. Он отталкивает еще одну пенсионерку, что пытается ему помешать, и с остервенением режет крепления; кто-то выносит стеллажи, кто-то складывает в пакеты нагроможденные на тротуаре товары. Людмила то опять звонит, то пытается что-то объяснить участковому, показывает ему документы. Дождь усиливается, к палатке подпрыгивает собака со сломанной лапой. Рабочий садится на корточки и долго ее гладит. 

Фото — Виталий Невар, «Новый Калининград.Ru»

Нашли ошибку? Cообщить об ошибке можно, выделив ее и нажав Ctrl+Enter

Текст: Оксана Ошевская