«Думают, надо умирать уже»: калининградские онкобольные остались без лекарств

0

0

Калининградские онкобольные оказались в тяжелейшей ситуации. К страшному диагнозу прибавилась еще одна проблема — отсутствие лекарств. Перебои с поставками начались еще в прошлом году, а сейчас жизненно важных препаратов просто нет. Назначенные врачами курсы лечения не начинаются или обрываются на середине. Болезнь прогрессирует. Люди месяцами пишут письма в различные министерства и ведомства, пытаются купить противоопухолевые средства в соседних государствах, заказывают их через коммерческие аптеки, тратят по 50 тыс. рублей на укол, занимая деньги у родных и знакомых. Региональные власти долго хранили молчание, но теперь клятвенно обещают решить проблему. Где-то в марте. До которого при отсутствии лекарств смогут дожить не все «раковые» пациенты. 

«Они просто говорят, что лекарств нет. Сначала начали говорить, что моя поликлиника заказала мало и мне их уже не хватит. Потом мне сказали, что льготных лекарств вообще нет, — поясняет мужчина. — Перебои начались еще в ноябре, тогда я не получил одно лекарство, а рецепт пропал, „сгорел“. В декабре я не получил другое лекарство, которое стоит 11 тыс. Меня тогда выручил товарищ, он мне дал свою „заначку“. В январе мне пришлось ехать уже покупать это лекарство за наличные, появилось оно в одной из аптек городских частных. Провизор мне сказала, что даже конкурс еще не состоялся, так что не факт, что в феврале будут эти лекарства».

По словам Юрия, одно из лекарств, которые он принимает, проще покупать в Польше, там оно стоит в три раза дешевле, чем в Калининградской области и помогает лучше. Но даже с польскими ценами курс лечения не потянет ни одна российская пенсия. «Мне нужно три лекарства: одно — копеечное, 1 тыс. рублей, а остальные стоят по 20 тыс. Давай-ка на пенсию купи, попробуй. Я написал заявление в прокуратуру. Мне сказали, что мое заявление будет рассмотрено в течение месяца и мне что-то сообщат или позвонят», — говорит Юрий.

Ольга С., 67 лет (со слов дочери Анастасии). 

«Рецепты выписывать они не отказываются, но лекарств нет. Вот у мамы уже 3 рецепта, на 3 пачки. И ни одного она не получила. В прошлом году ей прописали капецитабин. Пропивать его надо курсами. Выдавали его нормально, задержек не было. С середины декабря ей выписали очередной курс и она не может получить препарат. Принимать его она должна была начать с 7 января. Уже месяц она „проворонила“, получается», — говорит Анастасия.

Состояние её матери Ольги тем временем стремительно ухудшается. В 2004-м ей диагностировали рак молочной железы, потом болезнь немного отступила. Но 10 лет спустя накинулась на Ольгу с новой силой, по всему телу пошли метастазы: в желудок, в шею в кожу. «Новообразования на шее начинают ее опоясывать. У нее пропадает голос, и она боится, что ей опухоль перекроет кислород. Когда она принимает капецитабин курсами, опухоль немножко отступает. И она более-менее себя нормально начинает чувствовать. Лекарство действует. А сейчас месяц прошел и уже такое ухудшение, что просто страшно», — говорит Анастасия.

Семья Ольги уже готова купить препарат самостоятельно, одна пачка стоит около 11 тыс. рублей, но в аптеках он свободно не продается. «Сегодня я с утра дозвонилась в минздрав в первый раз за три недели. И мне там посоветовали ждать, „что Бог решит“. Дама, которая то ли жевала, то ли зевала, мне сказала, что „на Бога надейся, а сам не плошай“. Интересный совет от представителя минздрава, очень обнадеживающий», — заключает Анастасия.

Бахадир М., 55 лет. 

«За прошлый год я недополучил 4 препарата. Я федеральный льготник. В этом году я вообще еще ничего не получал. Ни золадекс, ни бикалутамид. Пока не было тендера, насколько я понял, закупок не было. Поэтому ничего пока нету», — рассказывает 55-летний Бахадир, у которого несколько лет назад диагностировали рак простаты.

Противоопухолевый золадекс мужчине нужно принимать раз в месяц, по одной инъекции. Ни в сентябре, ни в октябре, ни в ноябре препаратов ему не досталось. «Вот в декабре я получил под конец года одну инъекцию. А за три предпоследних месяца я не получал. Также и бикалутамид в таблетированной форме. Большая дозировка была, а маленькой, которая мне нужна была, не было», — говорит он.

Бахадир — врач и понимает важность своевременного приема препаратов. Поэтому покупает лекарства самостоятельно в соседней Польше. Так гораздо дешевле, чем искать в российских аптеках. «У нас в Калининграде золадекс стоит 1 инъекция 3,6 мг 8,2 тыс. или 8,8 тыс. рублей. Аптеки его не привозят, не пускают в свободную продажу, его надо заказывать», — говорит медик.

Калининградские врачи стараются по мере сил выписывать какие-то заменители, отмечает мужчина. Медик на отечественные заменители соглашаться не хочет. «Я на золадексе держусь, менять на российские не хочу, потому что я сам доктор и знаю прекрасно, что у меня с моим заболеванием чувствительность будет низкая. Так что я выкручиваюсь по мере сил», — заключает Бахадир.

Николай Ю., 59 лет. 

Октреотид, лекарство, которое нужно принимать 59-летнему Николаю, стоит еще дороже. По словам мужчины, один укол обходится в 26 тыс. рублей. «Его раз в месяц надо делать, этого хватает, чтобы организм нормально функционировал. Я его за свои деньги купил, на Громова есть частная аптека, через нее мы заказали, они привезли из Москвы. Укололся, стало легче», — поясняет мужчина.

Деньги на препарат «федеральному льготнику», инвалиду второй группы Николаю дали дети. «Все в отчаянии. Это у меня еще хорошо — дети взрослые, дали мне денег. А если бы один был? Хоть падай и умирай», — говорит мужчина. Он ездит к онкологу каждые три месяца, за новым курсом химиотерапии. Из-за отсутствия лекарств один курс «химии» он уже пропустил.

«Врач сказала, что так нельзя делать. Но что я могу? Я потом уже не выдержал, потому что стал себя плохо чувствовать, вес потерял, состояние было плохое, уже занял денег и купил октреотид. Но это же ненормально, когда по 3–4 месяца задержка? И вот странно. В Москву звонишь — они говорят, пожалуйста, заказывайте, мы вам через день привезем. Только 6 тыс. за доставку доплатите, потому что его нужно в холодильнике везти. Так в чем тогда сложность для льготников его заказывать? Такое равнодушное отношение к больным! Вот когда они сами заболеют — они, конечно, потом почувствуют. Не дай Бог», — говорит Николай.

Следующий укол мужчине необходимо делать 20 февраля. «Надеюсь, после 10-го лекарства должны поступить. Тендер у них какой-то прошел, вроде что-то будут заказывать. Но я что-то сомневаюсь. Потому что 3 месяца не было и они как-то не очень торопятся», — заключает мужчина.

Людмила П., 68 лет (со слов дочери Натальи). 

«С сентября месяца никаких движений нет. Тем не менее врачи в разговорах говорят, что деньги у министерства есть и выделены на эти цели. Но ничего не закупают почему-то», — говорит Наталья. У ее матери Людмилы в 2015 году обнаружили рак молочной железы. Семья решила не надеяться только на калининградских врачей, поэтому регулярно получает консультации в институте онкологии им. Н. Н. Петрова в Санкт-Петербурге, врачи дают им рекомендации по назначению препаратов.

Получать их, однако, приходится через региональные больницы. «В сентябре в связи с ухудшением, прогрессированием заболевания нам прописали препарат кадсила. Он дорогостоящий. И мы обратились с заявлением в областную больницу, чтобы нам его выписали. Там провели консилиум. В открытую нам не отказали в этом препарате, а предложили альтернативу под названием лапатиниб. А кадсилу предложили оставить в качестве препарата-резерва. Получив на руки заключение консилиума, мы пошли по инстанциям с тем, чтобы нам его дали. Документы отдали в поликлинику для составления заявки в минздрав для проведения закупки. Потому что в наличии его в области нет», — говорит Наталья.

Но даже более дешевый заменитель для 68-летней Людмилы оказался недоступен. Его семья так и ждет с сентября. «Мы сходили на прием к заместителю министра здравоохранения. В личной беседе он нам сказал, что мы принимаем заявки, закупка состоится, и все на этом. Проходит время, лекарства нет. И я пишу в минздрав и в Росздравнадзор. Перед новым годом нам дали ответ и одни, и вторые, что вот этот лапатиниб планируется закупить в первом квартале 2018 года. Вот на данный момент закупка не состоялась, препарат мы не получили», — отмечает женщина.

Но и на этом проблемы с лекарствами для пенсионерки не закончились. На прошлой неделе ей пришлось прервать курс химиотерапии. «Ей еженедельно капают паклитаксел и препарат таргетной терапии трастузумаб. И вот ей была назначена капельница трастузумаба, она пришла, и ей сказали, что препарата нет и когда будет, никто сказать не может», — рассказывает Наталья.

Мария Алексеевна Г., 81 год. 

«Лет мне много, может, поэтому они так относятся. Молодых-то сейчас не лечат, а мне-то 81 год. Думают, надо умирать уже. Беднеет наше государство, лечить наших больных у них денег не хватает, чтобы заказать это лекарство. В Сирию отправляют лекарства, туда-сюда. Конечно, помогать людям надо. Но и своих не надо забывать», — говорит Мария Алексеевна. Диагноз «лимфолейкоз» ей поставили в 2015 году. Но умирать пенсионерке совсем не хочется. Несмотря на диагноз, пожилой возраст и 8-месячный перебой с лейкераном, в котором она нуждается.

«Я была на региональной льготе с 2015 года. И до второй половины 2017-го я получала лекарства нормально, бесплатно. А с мая 2017-го я ничего не получаю. У меня уже лейкоциты подскочили под 40 с лишним. Ну вот в поликлинике мне сказали, что федеральным льготникам лекарство еще поступает, надо переходить на инвалидность. А я не хочу, я ветеран труда, я получаю 1,7 тыс., а на инвалидность перейду — еще меньше буду получать. К тому же у меня ноги не ходят, сама я еле живая, а бумажки оформлять — это же надо ходить туда-сюда. Но пришлось перейти на инвалидность. Так вот с горем пополам мне вчера выдали один пузырек, 25 таблеточек», — говорит Мария Алексеевна.

Раньше пенсионерка принимала по 2–3 таблетки в день. Сейчас она настроена снизить себе дозу и принимать по таблеточке. На случай, если снабжение в ближайшее время так и не наладится.

Марина, 50 лет.

 «Мы никуда не жаловались. Фазлодекс — дорогостоящий препарат, 50–60 тыс. рублей на месяц стоит. Но покупали как-то за свои деньги. А когда давали — мы говорили „спасибо“. Я только надеюсь, что до них дойдет, что людям этот препарат жизненно необходим», — говорит Марина. Она повторяет и повторяет, что жаловаться ни на кого не хочет. Просто так сложилось, что самостоятельно потянуть лечение нереально.

«С лета или с осени три препарата дали. И больше не дают. И каждый месяц нужно искать эти 50 тысяч. Пришел новый министр, он же онколог… и все равно. Вы знаете, хорошо, когда люди здоровые. Я вот смотрю, когда праздник идет — Новый год, например, или День города. И выстреливают миллионы рублей в небо фейерверком… Я раньше не думала об этом. А сейчас думаю. Может, не выстреливать эти миллионы, а помочь людям? Вот только когда тебя это коснется — понимаешь», — говорит Марина.

«Под контролем»

В понедельник правительство Калининградской области опубликовало длинное сообщение, касающееся проблем с обеспечением льготников лекарствами. Из него, например, можно узнать, что всего в области сейчас насчитывается около 21 тыс. так называемых «федеральных» льготников. На лекарства для этой категории пациентов в этом году выделено 254,6 млн рублей. Региональную льготу, по прогнозам областного минздрава, в 2018-м должны получать 32–35 тыс. человек, на их лекарства областной бюджет выделяет 502,3 млн рублей. Половину этой суммы планируется направить на обеспечение пациентов с орфанными заболеваниями и тех, которым препараты выписывают по решению согласительных комиссий. В эту цифру входят и онкобольные, которым препараты назначают врачи федеральных центров (это как раз случай Людмилы П., которой согласительная комиссия заменила рекомендованный в Питере препарат на более дешевый аналог).

А вот почему проблемы с закупками лекарств вообще случились, понять из этого сообщения невозможно, пресс-релиз этот момент старательно огибает. Некий намек содержится в комментарии главы минздрава Александра Кравченко, который говорит, что в конце прошлого года произошли изменения в законодательстве, «ужесточившие требования к закупкам лекарственных средств, существенно сместили сроки проведения закупочных процедур для бесперебойного обеспечения льготников медикаментами в начале года».

Речь идет о приказе Министерства здравоохранения РФ от 26 октября 2017 г. № 871н «Об утверждении Порядка определения начальной (максимальной) цены контракта, заключаемого с единственным поставщиком (подрядчиком, исполнителем), при осуществлении закупок лекарственных препаратов для медицинского применения». В силу он вступил 9 декабря 2017-го. Этот приказ действительно усложняет процедуру закупки лекарств. В частности, он предполагает использование метода сопоставимых рыночных цен и заставляет при закупке препаратов запрашивать у производителей или поставщиков информацию о ценах и предложениях.

В разъяснениях, разосланных федеральным Минздравом, отдельно подчеркивается, что действие приказа НЕ распространяется на закупки, размещенные до его дня его официального вступления в силу, то есть 9 декабря.

Это означает, что осложнить областной фармкомпании жизнь (именно она занимается закупкой препаратов, задача правительства — составить заявки на основе потребностей медучреждений) приказ мог только в одном случае — если закупки были размещены после 9 декабря. Почему лекарства на 2018 год не могли быть закуплены до конца 2017-го, не очень понятно. Проблемы льготников, которые не могут получить лекарства с сентября, комментарий Кравченко вообще никак не объясняет. На вопрос, почему ранее лекарства на январь-февраль для льготников закупались в конце предыдущего года беспрепятственно, он тоже не отвечает.

В пресс-службе регионального минздрава отказались давать дополнительные комментарии по данному вопросу, отметив, что позиция областных властей в пресс-релизе изложена четко. И предложили направить официальный запрос.

На протяжении 4 лет областной минздрав закупал дорогостоящие льготные лекарства для людей, которые умерли или покинули территорию Калининградской области, сообщили в декабре этого года в Росздравнадзоре. «Заявка на льготное лекарственное обеспечение на 2017 год составлена без учета реальной потребности. 44% финансовых ассигнований потрачены в 1 квартале 2017 года на лекарственные препараты, большинство которых остаются невостребованными по настоящее время», — отметили в ведомстве. В региональном правительстве в ответ заявили, что нынешнее руководство минздрава тут не при чем и ошибки допустило предыдущее руководство.

По словам Кравченко, с начала года регион купил препаратов на общую сумму 65 млн рублей. «До начала марта пройдут глобальные закупки на общую сумму 243 млн рублей, которые обеспечат запасы препаратов на складе областной фармкомпании от полугода до 10 месяцев», — говорится в сообщении регионального правительства. Онкологических пациентов в отдельную группу власти не выделяли, и понять из сообщения, как обстоят дела с лекарствами именно для этой категории больных, невозможно.

В то же время председатель комитета по социальной политике Лариса Швалкене на пресс-конференции в понедельник заявила, что на минувшей неделе в регион поступили все необходимые лекарства для онкобольных и сейчас областная фармкомпания «работает с колес», отправляя поступающие в регион лекарства для льготников в аптеки.

Нашли ошибку? Cообщить об ошибке можно, выделив ее и нажав Ctrl+Enter