В поисках розового: как полиция ищет вандалов, обливших краской памятник Канту

0

0

С момента акта вандализма у памятника философу Иммануилу Канту прошел почти месяц, но до сих пор полиция не сообщала ни о ходе расследования дела, ни о предполагаемых подозреваемых. В последнее время силовики сосредоточили свое внимание на студентах БФУ и активистах. По рассказам студентов, в их комнатах проводят обыски, читают переписку в социальных сетях, зовут пройти тест на полиграфе и сдать образцы ДНК, угрожая в противном случае отчислением. «Новый Калининград» рассказывает о том, на что идут силовики, чтобы найти тех, кто облил краской памятник немецкому философу.

Ночью 28 ноября в квартиру к Ивану Мельнику, калининградскому активисту и стороннику националиста *.io/feature/2017/11/02/vyacheslav-maltsev-s-2013-goda-obeschaet-revolyutsiyu-v-rossii-ego-soratnikov-zaderzhivayut-i-arestovyvayut-po-vsey-strane" rel="nofollow noopener" target="_blank">Вячеслава Мальцева (он призывал к революции в России), пришли с обыском. Постановления на обыск у полиции не было, однако впоследствии суд признал его законным. «Сначала просто поговорить хотели. Я спросил через дверь, о чем. Сказали, что с отцом. Просто узнать что-то. Когда вломились, сказали, что я подозреваюсь в совершении преступления об осквернении памятника [Канту]», — рассказал позднее «Новому Калининграду» Мельник.

Иван Мельник, в частности, известен тем, что в середине сентября провел пикет в центре Калининград, на котором вызвал главу Росгвардии Виктора Золотова «на дуэль».

Во время обыска у молодого человека изъяли мобильный телефон, личный дневник, «листовки с призывами» и «губку со следами красящего вещества розового цвета». Как объясняет активист, губка и краска принадлежат его отцу, поскольку тот «красил янтарь». Мельник рассказал, что в ходе следственных действий полицейский дважды ударил его в грудь за «отказ сесть». Из разговора с полицейскими он узнал, что по факту вандализма возбуждено уголовное дело (статья 214 УК РФ). Мельнику предлагали сдать отпечатки пальцев и образцы ДНК — чтобы исключить из подозреваемых, — однако он отказался от этих процедур. В итоге, по словам активиста, за ним закрепили статус свидетеля и вызывали для допроса в отдел полиции.

До последнего времени обыск в квартире Ивана Мельника был первым свидетельством деятельности центра «Э» по поиску подозреваемых в совершении акта вандализма. В дальнейшем полиция переключилась на студентов института гуманитарных наук БФУ им. И. Канта, проживающих в общежитии на улице Чернышевского.

14 декабря в комнату № 206 общежития БФУ им. И. Канта, где в основном проживают студенты-гуманитарии, пришли полицейские. На часах было 6:30 утра. В комнате спал Егор Забелин, студент четвертого курса кафедры философии. По словам Забелина, в комнату набилось около 8 силовиков. Они показали ему постановление об обыске и приступили к следственным действиям. У Забелина забрали рюкзак, кроссовки, ноутбук, зарядное устройство и айфон. Самого студента отвезли в отдел полиции на улице Невского, где допрашивали в течение трех часов. Оперативники, по словам Забелина, настойчиво интересовались не причастен ли он к вандализму у памятника Канта. «Убеждали меня в том, что я знаю, кто это сделал. [Говорили], что если это не я, то это кто-то из моих знакомых», — рассказал «Новому Калининграду» студент. По его словам, они требовали, чтобы он сказал, кто причастен к преступлению, «чтобы как-то облегчить свою судьбу», хотя Забелин этого не знает.

Затем студента отвезли на допрос к следователю, сняли отпечатки пальцев и взяли образцы слюны для анализа ДНК. В какой-то момент полицейские потребовали от студента показать переписку во «Вконтакте». Забелин, согласился, так как, по его словам, ему нечего скрывать. В итоге студента-философа продержали почти двенадцать часов и отпустили, предложив пройти тест на полиграфе.

Впрочем, полицейских больше интересовал не Забелин, а его сосед по комнате Николай Серюков. Во всяком случае его имя значилось в качестве подозреваемого в постановлении суда об обыске, рассказывает Егор Забелин.

Николай Серюков — бывший студент-лингвист БФУ, бросивший учебу в октябре ради музыки. Сейчас он записывает рэп под псевдонимом Jackie Jone$ey, в августе у него вышел первый альбом.

По словам Серюкова, первый раз полицейские посетили общежитие за три дня до обыска — 11 декабря, в этот день экс-студент съезжал к своему другу в Большое Исаково. Как утверждает рэпер, о том, что это были люди из полиции, он догадался не сразу, поскольку комендант общежития представила их как новых жильцов. В беседе с «Новым Калининградом» музыкант рассказал, что незнакомцы интересовались рисунком на стене. Этот рисунок, чем-то напоминающий радугу в виде спирали, Николай Серюков закончил в конце ноября. Одним из элементов рисунка были розовые облака. Незнакомцы покинули комнату, прихватив с собой немного засохшей розовой краски, а позже забрали всю оставшуюся краску, с помощью которой был сделан рисунок. «Люди из полиции приходили 11-го числа, во вторник. Да, говорили, что полиграф необязателен, но адвокат мне посоветовал его всё-таки пройти; я и сам готов, потому что я невиновен и мне нечего скрывать», — говорит музыкант.

Николай Серюков. Фото с личной страницы в социальных сетях

Оперативники центра «Э» связались с Серюковым 14 декабря. «Чуть позже в этот же день мне позвонили из полиции и предложили встретиться поговорить. Я сел в машину к полицейским, и они отвезли меня в отдел. Там мне сообщили, что краска, найденная у меня, на 100% совпадает с той, что была обнаружена на памятнике. Меня попросили вспомнить всех, кто проводил время в нашей комнате, написав их имена на листе бумаги с их телефонами по возможности. Я получил статус свидетеля, прошел допрос, сдал отпечатки пальцев, образец ДНК для экспертизы, которую должны проводить в Санкт-Петербурге. Как я понял, мои образцы и образцы ребят с общежития (их вызывали после меня в следующие дни) должны сопоставить с теми, что были найдены на месте преступления», — писал у себя на странице во «Вконтакте» Серюков.

Даже если предположить, что памятник Канту облили краской, найденной в комнате у Серюкова, то взять ее мог любой, предполагает Егор Забелин. Студент утверждает, что комната была постоянно открыта и ее посещали достаточно много людей.

Забелин и Серюков — не единственные, к кому у полицейских возникли вопросы. В то же общежитие сотрудники центра «Э» приходили 15 декабря. «К нам в комнату в общежитие вошли без приглашения, открыв самолично нашу дверь, сотрудники отдела по борьбе с экстремизмом. Они попросили пойти им навстречу и поехать вместе с ними, иначе, мол, все дело затянется, и рано или поздно нам все-равно придется с ними поехать, только через волокиту», — рассказал на условиях анонимности «Новому Калининграду» один из студентов.

Молодых людей увезли в отдел полиции и стали вызывать в кабинет по одному, предварительно забрав паспорта и мобильные телефоны. Студент БФУ рассказывает, что оперативники просили его и приятелей выписывать на бумагу имена и номера телефонов, спрашивали, кто заходил в комнату к тому самому Николаю Серюкову. «Через телефоны моих товарищей, которых увезли со мной, они просматривали личные сообщения, закладки „ВКонтакте“. В конце концов с нас потребовали, чтобы мы никому ничего не рассказывали. Нам сказали, что если мы не будем содействовать полицейским, то БФУ нас отчислит», — рассказывает студент. Он также предупредил журналиста «Нового Калининграда», что удалит всю переписку, опасаясь, что ее могут читать сотрудники центра «Э».

Позже, как говорит собеседник, у них также сняли отпечатки пальцев и образцы ДНК. Заявления студента об угрозах со стороны полицейских в пресс-службе УМВД России по Калининградской области комментировать не стали.

Среди тех, кому также предложили пройти полиграф и сдать образцы ДНК, оказался организатор несостоявшегося пикета в защиту Иммануила Канта, студент Михаил Шипилов. Тогда он под давлением оперативников центра «Э» отказался проводить акцию у могилы философа возле Кафедрального собора.

О том, что в общежитие наведывалась полиция, «Новому Калининграду» рассказал и экс-студент БФУ Жахонгрир Мирзаджанов, который сейчас является региональным куратором общественной организации «Студенческая солидарность», объединяющей профессиональных студенческих правозащитников, лидеров и активистов студенческих объединений. «Куча других студентов сообщали об этом», — утверждает Мирзаджанов.

«Тот факт, что Николай [Сердюков] добровольно идёт сейчас на полиграф, вряд ли говорит в пользу его вины. А учитывая, кто инициировал работу над его делом и при каких обстоятельствах, лично я на 99% уверен в его невиновности», — написал куратор «Студенческой солидарности».

В администрации БФУ им. Канта осведомлены о следственных действиях, которые полиция проводит в отношении студентов. По словам представителя вуза, речь идет об опросах учащихся. «Сколько человек [проверяют], мы сказать не можем, потому что идет следствие и мы этой информацией полностью мы не располагаем. <…>. Сейчас это отношения совершеннолетних студентов и правоохранительных органов», — сообщили в вузе. Как отметили в университете, студенты пока не жаловались на действия полиции. Каких-либо официальных документов от правоохранительных органов в вуз не поступало, подчеркнули в БФУ. «Нам очень волнительно, чем это все закончится», — заявили в вузе, отметив, что если студентам требуется помощь, то они могут обратиться к юристам БФУ.

Чтобы снять себя любые подозрения, и Николай Серюков, и Егор Забелин согласились добровольно пройти тест на полиграфе, хотя закон этого не требует.

«В рамках доследственной проверки закон не предусматривает получения каких-либо образцов ДНК или отпечатков, которые требуются оперативникам центра „Э“. То есть в принципе это носит добровольный характер. Если человек захочет сдать отпечатки пальцев, он их может сдать, если не захочет, никто принудительно его не заставит и не прикажет. То же самое с полиграфом. Полиграф нельзя приписать к достоверным доказательствам. Поскольку чтобы проводить тест на нем, полицейским необходимо убедиться, что испытуемые полностью здоровы — и физически, и психически, — потому что эти показатели влияют на погрешность», — говорит адвокат Ростислав Куликов, который раньше работал в следственных органах.

Рисунок, сделанный Николаем Серюковым

Ростислав Куликов предполагает, что Центр «Э» не самостоятелен в принятии процессуальных решений. «Им поставили задачу дать результат: любыми путями найти человека, который бы сознался в этом преступлении. А виновен ли человек или нет, отходит уже на второй план», — отметил Куликов. 

Днем 24 декабря музыкант и экс-студент БФУ им. И. Канта Николай Серюков должен был пройти тест на полиграфе. Незадолго до этого он позвонил Жахонгриру Мирзаджанову и рассказал, что ему позвонили полицейские и сообщили, что активность его сотового телефона зарегистрирована на месте преступления. После предположительного визита в полицию для прохождения теста на полиграфе рэпер перестал отвечать на сообщения.

Текст — Олег Зурман, фото — Виталий Невар «Новый Калининград»

* Юридическое лицо, зарегистрированное в Латвийской Республике, SIA «Medusa Project» (регистрационный номер 40103797863, дата регистрации 10.06.2014) — Организация внесена Минюстом в реестр иностранных средств массовой информации, выполняющих функции иностранного агента.

Нашли ошибку? Cообщить об ошибке можно, выделив ее и нажав Ctrl+Enter