Несколько лет назад, с началом пандемии коронавируса, прогнозировалось, что 35% благотворительных организаций в России могут не пережить кризис. Тогда худшие прогнозы не сбылись, по крайней мере, в Калининградской области. После начала специальной военной операции на Украине и последовавших за этим санкций фонды и другие общественные организации вновь оказались в подвешенном состоянии: уже сейчас наметилась тенденция на сокращение пожертвований одновременно с увеличением числа нуждающихся в них. «Новый Калининград» поговорил с общественниками о том, с какими трудностями они успели столкнуться и к чему готовятся в ближайшей перспективе.
Руководитель благотворительного центра для детей «Верю в чудо» София Лагутинская:
Центр помогает детям с тяжелыми излечимыми и неизлечимыми заболеваниями, детям, оставшимся без попечения родителей, семьям детей; развивает волонтерство, спомсобствует повышению компетенции медицинских и социальных работников, развивает сферу оказания паллиативной хосписной помощи детям.
Помимо этого, сейчас у нас уменьшилось число оффлайн-фандрайзинговых мероприятий. В первую очередь по экономическим причинам. Также мы понимаем, что количество людей, идущих на благотворительный концерт или на футбол-волейбол, уменьшается — это уже этическая загвоздка. Потому что возникает вопрос: насколько в такое время уместно идти веселиться? Точно не все к этому готовы.
Если говорить о юридических лицах, то здесь тоже очевидно заметно уменьшение наших постоянных благотворителей. Мы очень благодарны тем предпринимателям, кто с нами остается — кто задерживается, даже несмотря на то, что у самих сейчас все не очень стабильно. Мы понимаем, что есть организации, которые точно приостановили свою деятельность — это связано с партнерством с поставщиками из Европейского союза, с попаданием под санкции. И эти компании как раз поддерживали, например, детский надомный хоспис «Дом Фрупполо», ведь именно за счет помощи бизнесменов шла оплата труда внештатных сотрудников — врачей, медсестер. Поэтому сейчас это наша самая большая тревога — стабильность и устойчивость наших системных задач.
Мы уже сейчас понимаем, что перешли в режим адресной помощи. Потому что много конкретных локальных проблем: у кого-то закончился противосудорожный препарат, кто-то не может еще какой-то препарат получить, а кому-то даже рецепты не выписывают, потому что этого препарата уже нет в остатке. И вот тут получается, что мы уже начинаем работать точечно, строго индивидуально. Мы уже, бывало, и ранее выстраивали так работу, когда надо было консолидироваться для подобных задач. Сейчас вернулись к режиму «тушения пожаров» снова. Это, конечно, удручает. Потому что хотелось бы заниматься более глобальными процессами, с большим социальным результатом. Ведь когда это все запланировано и ты работаешь профилактически, то социальная часть, конечно, значительно выше, чем в таком эмоциональном режиме — при нехватке ресурсов и средств.
С другой стороны, я понимаю, что без «тушения пожаров» никому наша система сейчас не нужна. Если ребенок не обезболен, то говорить ему или его семье о важности терапевтической работы на сохранение работоспособности мамы, чтобы она еще где-то научилась работать и так далее — это все тщетно. Поэтому мы сейчас снова спустились на первичный уровень базовых потребностей наших подопечных.
Очень надеемся, что все устаканится. В кризисы у нас всегда уменьшались денежные поступления, но все равно находились люди и компании, которые откликались и предоставляли «подушку безопасности» для нашей команды — для того, чтобы сохранить людей, работающих в хосписе, ведь очень много вложено ресурсов в их обучение. И когда такие люди находятся в бизнес-сообществе, нам удается не переживать по этому поводу и спокойно работать. Мы учимся двигаться дальше, и мы становимся еще работоспособнее. Я очень надеюсь, что и в этот раз какие-то силы помогут нам этот период пережить.
Руководитель региональной общественной организации «Ассоциация многодетных семей» Татьяна Павлюткина:
Организация помогает нуждающимся многодетным семьям, предоставляет консультации юриста и психолога, оказывает содействие в получении льгот и проведении праздничных, спортивных и образовательных мероприятий.
детей нужно кормить.
Постоянных благотворителей у нас нет, а вещами нам помогают обычные люди: у нас есть проект «Доброворот» — это когда люди приносят ставшие ненужными вещи в нашу «кладовку», а нуждающиеся могут там вещи взять. Иногда туда приносят остатки из магазинного ассортимента — если точка, например, закрывается или сток из прошлогодних коллекций, но это редко. Чаще же калининградцы отдают личные вещи — сами же многодетные, у которых из одежды, например, выросли ребята.
Мы не фонд, поэтому именно деньги мы не собираем — если и оказываем нашим подопечным материальную поддержку, то зачастую берем деньги из нашей кассы взносов. Даже ввиду кризиса размер ежегодного членского взноса мы не думаем менять — было и будет 500 рублей, потому что у людей нет денег. У нас некоторые и этот-то взнос не могут оплатить. Поэтому он у нас не совсем обязательный. Понятное дело, что за помощью приходят те, кому трудно. Нам взносы нужны, только чтобы оплатить аренду помещений и коммуналку. А дальше как пойдет.
Бывает, что погорельцам, например, надо собрать денег — тогда мы публикуем обращение и оставляем контактные данные семьи, попавшей в беду. Конечно, нам бывает перечисляют и деньги, но там написано, например, «на подарки», то есть они чисто целевые. Но вот мы на днях зашли в банк — оказалось, что нам как юрлицу депозит заморозили. А ведь мы на эти деньги тоже рассчитывали — копеечки собирали.
Знаю, что будет безработица. А как же? Мы уже сейчас пытаемся наводить справки и просить помощи. Кто-то откликается. Но пока мы только ведем переписку с потенциальными благотворителями. Сейчас ничего не ясно даже с нашими потребностями. Вот у меня сто подопечных семей малоимущих, и мне, например, надо столько-то сахара, столько-то масла... А по какой цене мы будем покупать? Через неделю уже будет не 100 рублей стоить сахар, а 120-150 или его вообще не будет в продаже. Как тут планировать? Мы надеемся, что нас не бросят такие крупные компании, как «Мирамистин» — они помогали нам раньше с подарками. Прогнозы у нас неутешительные. Готовимся затянуть пояса. Но пока держимся и все равно надеемся на лучшее.
Председатель центра социальной взаимопомощи «Сопричастность» Жанна Тамис:
Центр оказывает материальную, методическую и моральную поддержку жителям региона, оказавшимся в трудной жизненной ситуации. В приоритете — помощь семьям с детьми, а также людям на стадии преодоления социально опасного положения.
только «Спар» нам помогает на протяжении многих лет продовольствием, и пока они все еще с нами.
Единственная явно заметная перемена — это то, что людей, которым нужна помощь, в последнее время действительно стало гораздо больше. Но это даже не из-за того, что сейчас происходит на Украине, а еще с начала 2022 года прям поток обращений пошел. Могу только предположить, что это обусловлено тем, что если сначала государство какую-то помощь предоставляло в связи с пандемией коронавируса, то сейчас понемногу снимаются ограничения и выплат стало меньше, а еще подорожала продуктовая корзина. И сейчас число обращающихся все растет, причем со скоростью, которой мы не ожидали — звонков уже бешеное количество. Так же и спрос на одежду резко вырос. Цены растут, что-то вообще с полок пропадает — обуви стало меньше в городе доступной. Из-за большого числа нуждающихся, конечно, появились некоторые трудности с оказанием помощи.
Директор благотворительного фонда «Берег надежды» Елена Радзывилюк:
Фонд оказывает помощь тяжелобольным детям, проживающим в Калининградской области, в оплате лечения, а также реализует проекты для детей с ограниченными возможностями.
Сборы на детей, которые стояли у нас, мы вовремя «закрыли» — успели еще до всех этих событий, связанных с началом военной операции. Сейчас мы этих детей как раз отправляем на лечение. А как там будет дальше — будем смотреть. Уже есть новые обращения.
Мы никогда не собирали деньги «подписками», то есть у нас нет рекуррентных пожертвований. У нас есть постоянные спонсоры, которые выбирают, кому из детей помочь. Это в основном представители среднего бизнеса, и они, конечно, тоже пока не знают, как пойдут дела и смогут ли они нам дальше помогать. Конечно, опасаемся, что людям будет сложнее работать — в плане доставки своих товаров и сбыта. Это скажется и на их возможности оказывать помощь. Ну вот «Лукойл», как и обещал нам в январе, прислал деньги — они периодически нам помогают. И в этот раз не отказали.
Иностранных спонсоров у нас нет, но мы отправляем за границу лечиться детей. Я недавно очень переживала по этому поводу: у нас есть девочка, которой требовалось лечение в Германии. Мы собирали ей денег на проживание там, а на лечение собирал другой фонд. Но они успели съездить. Ей надо было шесть операций — пока сделали четыре. В будущем предстоят еще две. Непонятно, когда это будущее настанет. Каждый день все меняется.
Нашим подопечным иногда требуется помощь именно иностранных медиков по тем или иным причинам. И мы не знаем, как будем оплачивать услуги заграничных медцентров, но уже знаем, что цена на их услуги будет совершенно другая. Хорошо, что пока у нас нет детей, которые остро в этом нуждаются.
Это просто какое-то совпадение пока, что у нас нет ни одного ребенка срочного. Есть несколько заявлений, и мы смотрим, как пойдет. Вот коляска, например, ребенку нужна была — мы не успели ее выбрать, а сейчас я не понимаю, как она приедет в Калининград. Если раньше из Москвы доставка была свободная, то теперь мы думаем, что нам надо будет где-то альтернативу искать.
У нас есть развивающий проект по работе с детьми с ментальными и двигательными нарушениями — там у нас разные направления, которые могут пригодиться им для дальнейшей жизни. В этом году мы выиграли под этот проект грант. Но вот сейчас мы не смогли на эти деньги купить для занятий канцелярские материалы — поставщик, у которого мы всегда закупались по приемлемым ценам, отказал в безналичном расчете — ему нужны наличные. Он пояснил, что цены меняются чуть ли не каждый час, а при безналичном способе оплаты перевод может несколько дней идти. А мы грантовые деньги можем только безналичным способом расходовать. Будем искать другого поставщика, но это займет время и, конечно, обойдется дороже.
Как ситуация с лекарствами будет обстоять, мы тоже пока не успели понять и почувствовать какой-то дефицит. Одному мальчику мы купили на месяц вперед медикаменты — раньше была цена в 110 тыс. рублей на трехмесячный курс. Мы сбор закрыли, но хватит ли этих денег теперь на курс, мы еще не знаем.
Прогнозов на будущее никаких пока не делаем — это трудно в нынешних условиях. Конечно, мы очень опасаемся всяких неожиданностей, которые могут возникнуть, но на данный момент мы каких-то серьезных последствий кризиса еще не ощутили. Уже есть понимание, что будет тяжелее. Как минимум все будет сильно дороже. Есть опасения, что и нуждающихся в помощи станет больше, поскольку родители уже сами не смогут справляться. Но пока сказать, что это уже случилось, я не могу — все в теории.
Руководитель центра «Сила людей» Мария Шпутенкова:
Центр помогает людям без определенного места жительства: социализация, трудоустройство, восстановление документов, психологическая и юридическая поддержка. Один из проектов центра — «Суп для людей», в рамках котрого бездомным, безработным и другим людям в трудной ситуации раздают горячую пищу в сквере в центре Калининграда. Другое направление работы организации — адаптация вышедших на свободу заключенных колоний.
освободившиеся из мест лишения свободы, но и малоимущие матери с детьми. Стараемся всем выдавать какую-то помощь.
Иногда нам жертвуют эти продукты, иногда силами организации что-то собираем — где-то выискиваем из наших старых фондов. Но по нынешним ценам, даже если денежные поступления будут те же, то мы все равно так много продуктов не купим.
Поэтому написали заявку на президентский грант. Сейчас главное — сохранить помещение на улице Киевской, потому что к нам туда все больше подопечных приходит. Наш центр, где бездомные могут помыться, переодеться, перекусить, очень востребован. Очень рассчитываем на грант, а также пытаемся, конечно, в другие какие-то программы попасть — может быть региональные.
За супом бесплатным (проект «Суп для людей» — прим. «Нового Калининграда») как приходило 30-35 человек, так и ходит. А вот тех, кто в дневной центр приходит за помощью, уже сейчас примерно на 15% стало больше. Очень востребована одежда стала. Нам же одежду отдают на взрослых, но та, что размером XS, как оказалось, подходит для детей. Поэтому к нам теперь и матери идут детей в школу одевать — мы такого не ожидали.
Поэтому придется, думаю, адресно по бизнесменам ходить и просить помощи, чего мы раньше никогда не делали. Вот теперь придется заниматься фандрайзингом. Нам так и советуют: самое верное, говорят, идти к благотворителям — может, к строителям, хотя у них у самих сейчас в тяжелой ситуации. Но не думаю, что нас совсем все бросят — «Суп для людей» в любом случае будет. Мы уже пережили и прошлый экономический кризис, и локдаун... Ведь сколько ресторанов закрылось, но все после локдауна к нам вернулись, и мы за это им очень благодарны. И сейчас пока ни один из наших постоянных партнеров не сказал, что не будет помогать. Мы понимаем, что будет непросто, но надеемся, что и в этот раз выстоим.
Записала: Екатерина Медведева. Фото: Виталий Невар / Новый Калининград
Нашли ошибку? Cообщить об ошибке можно, выделив ее и нажав
Ctrl+Enter
© 2003-2025