Калининградец Илья Фильшин поставил на поток поиск пропавших людей с помощью специально выдрессированных собак. Хобби для него стало еще и профессией, сейчас Илья — инструктор-дрессировщик МЧС, преподаватель кинологии и зоопсихологии. А еще он регулярно проводит тренировки для своего добровольного кинологического отряда, входящего в волонтерский ПСО «Запад». В отряде есть и студенты, и домохозяйки, и бизнесмены. У многих добровольцев мотивация поначалу, как ни странно, одна — чем-то занять своих собак. Однако после тренировок любители превращаются в профессионалов и спасают десятки жизней. В интервью «Новому Калининграду» Илья рассказал, почему он занялся дрессировкой собак, чем опасны калининградские леса и как могут помешать в поиске дикие животные.
— С чего все начиналось? Помните, когда решили заняться поиском людей?
— В 2004 году пропала 4-летняя девочка в поселке Прибрежном. Она ушла с дачи и потерялась в лесу. Ее очень долго не могли найти — по-моему, двое суток. На тот момент у меня было два хорошо подготовленных добермана. Я сидел дома и думал: «Почему вот я не могу участвовать в поисках? Ведь все было бы гораздо быстрее». На тот момент во всем Калининграде не было никаких поисково-спасательных собак. Их не было даже у специалистов, потому что кинологическое подразделение здесь организовалось как раз в 2004 году и не успело начать свою деятельность. Слава богу, ту девочку нашли, но у меня от ощущения беспомощности остался осадочек: «Ты вроде хороший дрессировщик, у тебя хорошие собаки, но ты стоишь и применить свои знания и умения не можешь». В тех поисках я не участвовал, но следил за их ходом — мои знакомые всем этим занимались. Тогда вообще все были брошены: и военные, и МЧС, и просто люди по лесу бегали и искали. Ребенка нашли практически в обморочном состоянии, но последствий не было. Этот случай подтолкнул меня к тому, чтобы создать и подготовить группу специалистов-кинологов, которые могли бы оперативно включаться и эффективно применять собак в поиске.
— Вы говорите, что ваши собаки еще в 2004 году были подготовлены. То есть их уже можно было использовать для поиска людей?
— Нет, мои доберманы были спортивными собаками, они участвовали в соревнованиях и показательных выступлениях. Они были хорошо выдрессированы, но навыков поисковой службы у них, конечно, не было. Мне потребовалось и над собой поработать, и с собаками. Ко мне сразу единомышленники пришли, организовалась группа, которую я новой идеей заразил. Эти люди вместе со мной переживали за пропавшую девочку, и мы решили быстро подготовить собак и работать на поиске. Нас было 8 человек. Собственно, так и возник отряд.
— Сегодня все по-другому? Все-таки 18 лет прошло.
— В нашем отряде сегодня есть собаки четырех специализаций. Свободный поиск — это когда мы не знаем, в каком районе леса находится человек, в каком он состоянии. Собака просто бегает по лесу кругами и ищет любой запах любого человека, который там может находиться. Она обозначает его лаем и приводит, таким образом, к нему своего проводника. Некоторых собак за 300 метров слышно, так что это достаточно эффективно. Есть следовые собаки, которые работают традиционно: по вещи или от места, где человек точно находился. Такая собака берет след и проходит его до той точки, где находится разыскиваемый. Это не очень эффективная вещь в лесу, потому что следовая дорожка часто теряется, путается. Вы, наверное, сами представляете, как грибники по лесу ходят. Есть и такое направление, как поиск тел погибших. Это тоже очень важная вещь, потому что мертвые люди — тоже люди. Их нужно находить. Это основная черта цивилизованного человека, когда он не может равнодушно пройти мимо мертвого тела и пытается действовать при его обнаружении. Четвертый вид — это поиск в завалах. Этот вид отработала моя ученица Кристина вместе с Ричем (они помогали искать людей под завалами после взрыва, произошедшего 14 августа этого года в ереванском ТЦ «Сурмалу» — прим. «Нового Калининграда»). По всем этим четырем направлениям позиции закрыты, собаки готовы и работают.
— До 2004 года долго дрессировкой занимались? Это ведь не любительский был уровень?
— Дрессировкой я занимаюсь с 1978 года.
— Все время в Калининграде?
— Да, в Калининграде. Это был клуб ДОСААФ, в котором тогда директором была Алиса Георгиевна Шелехова. Она, видимо, что-то увидела во мне и сказала: «Давай, занимайся дрессировкой, у тебя все получится!». Мне тогда 14 лет было. К тому времени я свою собаку хорошо выдрессировал. Алиса Георгиевна набрала мне первую группу и буквально заставила заниматься. Но мне понравилось. Все хорошо получилось. Так вот и стартанул. Тогда это все было под государственным крылом, и государство помогало очень здорово. Была хорошая база для дрессировки собак, хорошее снаряжение.
— Первый свой поиск с собаками помните?
— Наверное, нет. Это было давно. В 2005 или в 2006 году. Со мной точно был кто-то из доберманов. Я двоих сразу не брал, всегда брал по одному. А потом этих поисков было столько, что у меня перемешалось все в памяти. Где-то около 800 на сегодняшний день. И все в нашей области. Но мы же не для статистики людей ищем.
— За последний год сколько было удачных поисков?
— Могу сказать, что за последние два месяца нашими поисковиками найдено 8 человек. Правда, живым нашли только одного. Обычно мы менее интенсивно действуем, но тут как-то все навалилось, поэтому отрабатывали один поиск за другим. Мы вообще какую-то статистику не ведем, но у меня на странице можно по публикациям что-то отследить. Результативных поисков у нас много. Аусси (австралийская овчарка — прим. «Нового Калининграда») Космо из группы свободного поиска, нашел в лесном массиве поселка Куликово тело парня, покончившего с собой. Его искали больше месяца и не могли найти. Собака нашла его. На родню, конечно, было тяжело смотреть. Они пережили целый месяц ужаса. Это был молодой человек, которому исполнилось чуть больше 20 лет.
— Ваш отряд часто привлекается на поиск погибших?
— Специально подготовленные собаки у нас привлекаются, когда есть подозрение или уверенность в том, что человек погиб. Раньше у нас было три отряда, и они не очень активно действовали, а сейчас по факту остался один, «Запад». Там Катя Преснякова рулит. Она очень грамотно все делает, все раскидывает по полочкам. Мне нравится, как она поиски организует. Группа поиска тел погибших применяется в разных обстоятельствах. Например, известно, что у пропавшего человека хронические заболевания. Бывает, что поиск продолжается не один день, и тогда мы тоже включаемся. На сегодня самый знаменитый случай, когда доберман Карби (он из группы следовых собак) прошел по следу, которому было уже больше 30 часов. Тогда еще два дождя прошло, к тому же. Карби нашел человека в бессознательном состоянии, и его удалось спасти. Счет шел на часы. Это было в Светлогорске 11 июня, этим летом. Тогда, кстати, полиция пыталась применять собак, и у них ничего не получилось. Условия для поиска были очень тяжелыми. Карби справился очень быстро, буквально за 40 минут. Его хозяева — Павел и Ирина Дуб. Они готовили свою собаку сначала на послушание, а потом узнали о возможности применять собаку в поиске. Готовились у меня, конечно. Два года они в отряде нашем.
— Сколько сегодня в Калининграде собак, подготовленных к поиску?
— Если не считать профессиональных кинологов МЧС, а брать только волонтеров, то у нас 21 кинологический расчет по всем четырем специализациям.
— Расчет — это хозяин плюс собака?
— Не всегда. Иногда расчет состоит из одной собаки и двоих людей, а иногда бывает из одного человека и нескольких собак. Но расчет — это элементарная «боевая» единица, которыми мы управляем. Когда два человека и одна собака — это очень хорошо и удобно, потому что один человек отвечает за связь, а другой отслеживает сигнальное поведение собаки. Это более продуктивно.
— Это, видимо, семейные подряды?
— Кстати, нет. Мы часто делаем смешанные расчеты. Соединяем человека, который хорош в плане навигации (у него, например, собака может быть хуже подготовлена), с кинологом. Когда собака устает, либо нет результатов поиска, они меняются. Леса-то у нас опасные (болот много, завалы, агрессивные дикие звери), по одному ходить тяжело и не рекомендуется.
— Были случаи, когда дикие звери мешали поиску?
— Да сколько угодно. Кабаны и косули близко к себе подпускают, метров на 20, а потом начинают с шумом ломиться куда-нибудь. Собаки наши, конечно, хорошо подготовлены и не отвлекаются, но эффект неожиданности может на какое-то время сбить с толку. Бывало, что на собак нападали дикие лисы, пытались укусить. Змей тоже много. С крупными животными физических столкновений, слава богу, пока не было. Если вообще о лесных неожиданностях говорить, то техника безопасности у нас хорошо изучается, но микротравмы бывают. Обычно это травма голеностопа. Сначала ты в запарке ее не ощущаешь, продолжаешь идти, и ситуация только усугубляется. Серьезного же не было ничего и не будет, потому что я сам слежу за этим очень внимательно. Если спасатель пришел спасать, но сам повредился, то что дальше делать?
— То есть можете и отстранить от поиска, если человек, например, одет не очень «по-лесному»?
— Если человек адекватен психически, то ему всегда найдется дело в волонтерской тусовке. У кого-то хорошо получается воодушевлять людей. Он может не быть кинологом, но умеет подбодрить и развеселить. Пусть сидит на связи, и всем будет лучше от этого. Самый главный критерий допуска — это опыт. Когда во время тренировки я вижу, что на человека можно положиться, когда он не лезет ни в какие опасные места, в люки не прыгает и ведет себя адекватно, не ноет, когда под дождем промокнет, не страдает хроническими заболеваниями, пусть ищет. Мы каждому даем участок, который по силам. Мы не перегружаем ни людей, ни собак. Основа — регулярный отдых и взаимозаменяемость.
— А все-таки как люди понимают, как одеваться на поиск, если они выдвигаются в незнакомую местность?
— Если поиск будет ночным — это одна форма одежды, если дневным — другая. А вообще у нас определенные наборы снаряжения есть, которые имеют свои названия: «Лес-1», «Лес-2» и «Лес-3». Они отличаются по объему и весу. Я никогда никому не говорю, что мы берем ножи, фонари или еще что-то. Просто пишу: «Лес-1» или «Лес-2».
— Можете расшифровать?
— «Лес-1» — это самый простой и легкий вариант. Это удобная одежда по сезону. Обувь, в которой поход по лесу обойдется без травм. Питье для собаки и человека. Навигатор, связь, пауэрбанк, фонарь. В общем, это все по карманам можно распихать. «Лес-2» помощнее. Это значит, что поиск будет более длинным. Нужно брать больше еды, подстилку (подразумевается, что будут привалы), дождевик и так далее. «Лес-3» — это уже полный рюкзак. Там и палатка, и все прочее. Это значит, что будет полноценная экспедиция с отрывом от цивилизации. Но область у нас маленькая, поэтому такое редко бывает. Всегда есть возможность на машине подскочить.
— Где у нас в области тяжелее всего искать людей?
— В районе поселка Грибки Гвардейского района. Это болото Целау. Там огромный лесной массив, в котором легко заблудиться. Но люди ягоды собирают, грибы в той местности хорошие. Каждый год там пропадают, хоть дежурных выставляй. Был случай года три-четыре назад, когда там четверо суток человека искали. Все это время он сидел на болоте и не мог выйти. Нашли с вертолета.
— В пропаже людей есть сезонность?
— Да, это осень. По грибникам у нас много выездов.
— Раз у нас начинается очередной сезон, можете дать несколько советов для тех, кто собирается за грибами?
— Отряд «Запад» выпустил очень хорошую памятку по этому поводу. Там все подробно расписано. В первую очередь нужно брать с собой полностью заряженный мобильный телефон с простейшей навигационной программой или GPS-трекингом, а еще лучше — в комплекте с пауэрбанком. Человек должен уметь всем этим пользоваться, чтобы он мог передать свою геопозицию тем, кто его будет искать. Родня должна знать, где он каждую секунду. Обязательно брать с собой хотя бы немного воды. В наших лесах с питьевой водой проблема. То, что в лужах и болотах, лучше не пить никогда, это отрава. Если есть хронические заболевания, обязательно лекарства с собой иметь, а также стимуляторы, которые поддерживают работу сердца. И главное — рассчитывать свои силы. Если идете на два-три часа, лучше заранее выстроить маршрут, определить аварийный азимут выхода. Компас тоже никогда не помешает (правда, народ уже разучился по нему ходить). Также лучше надевать яркую одежду, она поможет в случае поиска с беспилотника или вертолета. Беспилотники у нас, кстати, стали активно применяться в последнее время. У нас уже есть возможность применять при необходимости внедорожную технику (джипы и квадроциклы), а рации, навигаторы и фонари у нас свои, это не обсуждается. Все остальное — в зависимости от погоды.
— Зимой поисков не бывает?
— Бывает. В основном под Новый год. Часто пропадают нетрезвые. Был случай, когда один товарищ с сахарным диабетом за елкой ушел. Его в лесу накрыло, а препаратов никаких под рукой не было. Мы долго за ним бегали, а когда нашли, то оказалось, что он нас прекрасно видел, но специально убегал, так как не знал, что это за люди такие с собаками по лесу ходят. Не ушел он от нас.
— Вы в свой отряд добровольцев принимаете?
— Раньше я раз в два года объявлял набор (цикл подготовки как раз рассчитан на два года), но потом понял, что в этом больше нет смысла. У нас коллектив хорошо сформирован, психологическая совместимость образовалась, и другие люди нам будут только мешать. А самое главное — чем больше народу на тренировке, тем хуже качество — у меня не хватает внимания на то, чтобы работать сразу с тремя группами.
Качество подготовки собак тоже начинает падать. Оптимальное количество собак на тренировке — 10-12, не больше.
— Правда, что многие ваши поисковики поначалу просто хотели занять своих питомцев, а потом втянулись в процесс?
— Да, многие видят в своих собаках потенциал, который нужно куда-то реализовывать, иначе пес квартиру разбомбит. Они начинают что-то такое искать, что удовлетворит и хозяина, и собаку. Иногда они натыкаются на вариант поисково-спасательной службы. Приходят, пробуют. Многие понимают, что это тяжело и серьезно. Кто-то бросает, а кто-то втягивается. Вообще людям нравится чувствовать себя полезными. От этого они получают удовлетворение.
— Члены отряда платят деньги за занятия?
— Нет, для отряда все бесплатно. Готовить собак — мое хобби. Я сам туда вкладываюсь.
Текст: Иван Марков, фото: Виталий Невар / Новый Калининградя
Нашли ошибку? Cообщить об ошибке можно, выделив ее и нажав
Ctrl+Enter
© 2003-2025