Старое советское кладбище первых переселенцев на улице Камской — одно из первых в послевоенном Калининграде. С недавнего времени оно стало символом памяти, которая стирается у нас на глазах. Избитое выражение «Иваны, не помнящие родства» заиграло новыми красками, когда калининградцы начали публиковать фотографии разорённых могил своих бабушек и дедушек, с которых исчезают надгробия и кованые ограды. Кроме того, участок, на котором в конце 1940-х было заложено переселенческое кладбище, за последние 20 лет больше чем наполовину урезала застройка. Жители города, которых не устраивает сложившаяся ситуация, образовали стихийную инициативную группу, в работу которой включились общественники. За тем, как происходит постепенный перелом ситуации и выстраивается диалог с полузабытым прошлым, наблюдал «Новый Калининград».
О том, что сборщики металлолома заинтересовались оградами с могил на улице Камской, местные СМИ сообщали ещё в 2005 году. Когда жители обратились за помощью в городскую администрацию, им ответили, что «кладбища на Камской вообще нет». Чиновники, ссылаясь на закон, уточняли, что в том случае, если на кладбище не хоронят более 25 лет, останки можно перезахоронить, а сам участок взять в хозяйственный оборот. Однако в декабре 2006 года под давлением общественности старое кладбище в районе пересечения Камской и Александра Матросова, площадь которого на тот момент составляла 11 гектаров, решили сделать «зелёной зоной специального назначения». Юрий Савенко, занимавший на тот момент пост мэра города, утверждал, что с конца 1980-х там никого не хоронили, при этом он поспешил успокоить, что «на этом месте никогда не будут вести строительство».
Своё обещание горвласти сдержать не смогли. Участок с кадастровым номером 39:15:151005:340, который занимает кладбище, судя по официальному геоинформационному порталу мэрии, со временем сократился до 4 га, а на соседних участках, прямо на старых могилах разместились складские помещения (в том числе предприятия по переработке лома чёрных и цветных металлов).
Новая волна возмущения поднялась весной 2024 года. Жители пожаловались депутатам, что на кладбище орудуют не только вандалы, но и тяжёлая техника. Комитет городского хозяйства мэрии поспешил оправдаться, что коммунальщики всего лишь решили убрать валежник, а без техники вывезти стволы деревьев не представляется возможным. Вадим Борисов, занимавший пост председателя комитета городского хозяйства, отметил, что его подчинённые зафиксировали свежие факты повреждения захоронений и написали заявления в полицию.
«Действительно, есть подтвержденные факты вандализма с точки зрения того, что демонтированы оградки, — добавил руководитель комитета. — Знаем прекрасно заявителей, могилы чьих родственников пострадали. Будут приняты все меры либо для переноса этих захоронений на Сазоновку, либо для восстановления могил».
Вскоре власти обратили внимание и на урезание площади кладбища. Глава администрации города Елена Дятлова даже предположила, что произошёл самозахват территории. Она также заявила, что остатки кладбища застраивать не дадут.
Параллельно с уборкой валежника коммунальщиками к уборкам на полузабытых могилах присоединились общественники. Одним из инициаторов субботников выступила калининградский педагог Мария Кохановская, решившая провести инвентаризацию могил и собрать информацию о похороненных на Камской людях.
К движению присоединилась руководитель организации «ЮЛА» Виктория Осипенко, у которой на Камской похоронена прабабушка. Осипенко и Кохановская решили, что на базе этой истории можно создать важный образовательный и воспитательный проект. Вскоре под него было найдено финансирование.
«Случаи пропажи оград на Камской начали фиксировать где-то года с 2000-го, — рассказывает Мария Кохановская. — Состояние кладбища уже тогда было неудовлетворительным, тут и вандализм фиксировали. Граждане самостоятельно обращались в городскую администрацию, прокуратуру и правоохранительные органы. Но раньше эти действия были разрозненными. Когда в прошлом году мы собрались на первый субботник, жители нашли друг друга, сформировалась инициативная группа. Поводом для сплочения стало составление списка тех, кто тут похоронен. Я сделала этот список по табличкам и по данным родственников. Просто сходила и всё сфотографировала, а потом опубликовала у себя на странице „ВКонтакте“. Это увидели местные журналисты, которые сделали первый репортаж. Было много отзывов, люди начали присылать фамилии тех, кто там похоронен».
Придать теме необходимую огласку смогли и некоторые жители, которых факт ограбления могил ранил особенно глубоко: «В прошлом году одна из участниц нашей инициативной группы, Наталья, обнаружила, что пропал памятник с могилы её дедушки. Она всколыхнула соцсети, придала этой истории большой резонанс: ходила на приём к депутату Колеснику, писала в различные местные паблики, обращалась к журналистам. В итоге к этой теме она много внимания привлекла. Колесник, например, после её обращения публично высказывался о необходимости создания мемориального парка на этом месте. До этого случаи вандализма на Камской и кражи памятников и оград проходили тихо».
Мария Кохановская рассказала, что некоторые жители после того, как обнаружили, что с могилы их родственника украли ограду, начали обозначать места захоронений подручными средствами. Например, одна пожилая женщина вбила колышки и соорудила бортики из досок. Некоторые волонтёры — те, кто особенно проникся идеей сохранения памяти, взяли шефство над брошенными могилами. Один из них восстановил надгробье и написал на нём свой номер телефона, чтобы связаться с родственниками.
Несмотря на то, что визиты волонтёров стали регулярными, вандализм не остановился. Ограды «металлисты» стали спиливать по ночам, заезжая вглубь кладбища на микроавтобусах. Иногда секции обнаруживали согнутыми и приготовленными к транспортировке, рядом виднелись следы металлических опилок — работал электроинструмент.
У жительницы этого района Евгении Черевковой на Камской похоронен дедушка. Она присоединилась к субботникам и к составлению списков после того, как ограду с могилы её предка начали разбирать неизвестные.
«Это проходило в течение двух последних лет. Сначала утащили кусок, потом ещё кусок. Сейчас мы новый крест поставили. Потом мы с Марией завели группу „ВКонтакте“ „(Не)забытое кладбище“ и чат в телеграме, — говорит Черевкова. — Пожилые люди, которые не хотят регистрироваться в соцсетях, нам обычно звонят. Люди переживают, что место, где лежат их родственники, закатают в асфальт или что-то тут построят».
Вскоре волонтёры решили углубиться в историю вопроса и стали поднимать архивные документы. «Изначально в Кёнигсберге-Калининграде были так называемые органы чрезвычайного управления — военные комендатуры, — рассказывает Кохановская. — Их документы нам пока не известны. Зато в руки попал акт обследования за июль 1947 года и распоряжение исполкома горсовета депутатов трудящихся Калининграда, где для каждого района были определены кладбища для русского и немецкого населения. Конкретно эта территория была определена для русского населения Балтийского района. Немецкому выделили участок на улице Печатной. Есть у нас также выписка из архива, в которой говорится, что около десятка советских граждан были похоронены на немецком кладбище, и их требовали перезахоронить. Видимо, люди поначалу не особо уточняли порядок».
Среди похороненных на Камской очень много детей. Мария Кохановская считает, что связано это было с высокой послевоенной рождаемостью и смертностью. «Такова была структура населения. Уровень здравоохранения тоже не был на высоте. Кто-то из нашей инициативной группы рассказывал об одном из умерших детей: девочке сделали переливание крови не той группы, и она умерла. Это было в 50-х или 60-х годах», — продолжает она.
Впрочем, в конце 40-х и в начале 50-х дети и подростки регулярно гибли и в результате несчастных случаев: они находили боеприпасы и оружие, неосторожно обращались с этим «эхом войны». Об одном таком случае рассказала калининградка Вера Алексеевна Обрехт: «У моей подруги Лилии родной брат так погиб, Валера Стрельцов. Они жили на Шпандине, а папа их, если не ошибаюсь, был главбухом на 820-м заводе (сегодня — судостроительный завод „Янтарь“ — прим. „Нового Калининграда“). Валера принёс домой снаряд и прямо в квартире начал его разбирать, при сестре. Снаряд рванул, была страшная трагедия». По словам Веры Обрехт, Лилия Алексеевна регулярно приезжает на Камскую на могилу к брату. Не так давно она обновила памятник.
Где на старом кладбище проводили первые захоронения, общественникам пока установить не удалось. «Нам пока сложно это понять, потому что ранние могилы попадаются в разных частях, — говорит Кохановская. — Я находила надгробья с датой смерти 1947, которые есть и с краю, и в центре. То есть логика не совсем понятна. Ещё мы знаем, что во время захоронения родственникам выдавались металлические номерки, которые соответствовали записи в учётной книге. Номерок нужно было прикрутить либо к ограде, либо к самому памятнику. Учётных книг не сохранилось, зато номерки на некоторых оградах остались».
Были сделаны и другие открытия. Например, в глубине кладбища активисты обнаружили ограду с мусульманскими полумесяцами. Несмотря на то, что она была установлена в советское время, родственники решили обозначить идентичность таким способом. Кроме того, выяснилось, что новые подхоронения в старые могилы на Камской продолжались в 90-х годах и, вероятно, даже в нулевых.
«Официально кладбище работало до 1970 года, после чего тут проводились только подхоронки, — рассказывает Мария Кохановская. — Есть тут могила 1995 года, и она в довольно приличном состоянии. Есть, например, плита с датой 2002, но мы пока не понимаем, был ли этот человек действительно тут похоронен или нет».
Во время волонтерских субботников удалось поднять несколько гранитных надгробий, которые были свалены вандалами и упавшими деревьями. Так выяснилось, что среди похороненных на Камской много участников штурма Кёнигсберга. В их числе майор Алексей Алексеев, отвечавший за логистику и доставку боеприпасов; гвардии старший лейтенант Андрей Шостак, обеспечивавший связь и получивший тяжёлое ранение в районе Тильзита, директор-полковник службы движения Иван Соколов (информации о нём в открытых источниках найти не удалось). Кроме того, Мария Кохановская уверяет, что ей удалось найти подтверждение того, что тут похоронены калининградцы, прибывшие в область первыми эшелонами (например, Кузьма Тульницын).
Теоретически кладбище на Камской, в том случае, если оно получит мемориальный статус, можно будет использовать для подхоронки останков первых переселенцев (на территории города всё ещё встречаются одиночные могилы, стихийно организованные в конце 1940-х). Однако вопрос потребует решения с точки зрения СанПИНов и прочих требований. Этой стороной дела общественники точно заниматься не планируют.
Зато они берут на себя социокультурную сторону вопроса. И тут вдохновителем выступает Виктория Осипенко. «У меня тут похоронена прабабушка, Анастасия Кулешова, — рассказала Виктория. — В детстве мы с бабушкой и дедушкой эту могилу обычно посещали на Пасху. А потом, когда они умерли, я пыталась найти могилу и не смогла — таблички были свинчены. Остался такой незавершённый гештальт. Но было и ещё что-то. Мы всячески ищем разные пути вовлечения молодёжи в изучение нашей истории. И мне показалось, что это такой действенный метод. Это может заинтересовать. Нужны какие-то крючки, уловки, что ли, чтобы завладеть вниманием ребят, студентов. Я подумала, что эти субботники и общение с людьми, родственники которых тут похоронены, — это хороший способ вовлечь молодых людей в полезное и доступное для них волонтёрство».
Подробное совместное изучение истории кладбища ещё впереди. Виктория Осипенко считает, что подробная документация тут даже не настолько важна, как кажется. Однако истории людей, переехавших на эту землю, помогут вовлечь в изучение исторических памятников. На их основе планируется поставить несколько спектаклей.
«У нас будет один мотивировочный спектакль, который уже имеет рабочее название „30 мгновений весны“, — продолжает Виктория. — Он будет о периоде между 9 апреля и 9 мая 1945 года. Наша задача — дать ребятам прикоснуться к этой истории и порефлексировать на тему „А что происходило в Кёнигсберге между взятием города и Днём Победы?“ Дело в том, что очень мало говорят о том, что здесь было, когда фронт ещё продолжал двигаться на Запад. Мало документов на эту тему опубликовано, но есть тот же Юрий Иванов, который написал об этом времени».
Перед постановкой спектакля, как рассказывает Осипенко, актёры прочитают доступные первоисточники (как художественные, так и документальные), порефлексируют над темой, а в это время специалисты приступят к созданию сценария. «Когда новый учебный год начнётся, мы планировали создать ещё один спектакль, — добавляет Виктория. — Он уже будет посвящен послевоенным годам».
Что касается самого кладбища, которое, похоже, становится новым фундаментом идентичности калининградцев, то, как считают создатели инициативной группы, жителям необходимо добиваться для него мемориального статуса.
«Это кладбище должно иметь мемориальный статус, — считает Мария Кохановская. — Мне хотелось бы, чтобы это было не заброшенное кладбище, а место, где с уважением относятся к памяти первых переселенцев и их семей. Ты знаешь, что я за зеленые насаждения, но когда деревья падают, ломая ограды, и пожилая старушка физически не может ничего с этим сделать, это неправильно. Эти заросли рейнутрии точно нужно убирать».
«Я осенью тут была и наблюдала, как две пожилые женщины пытались пробиться к могилам своих родственников сквозь заросли рейнутрии, — продолжает мысль Евгения Черевкова. — Люди сюда в основном ходят пожилые, и самостоятельно у них с этим запустением справиться не получится».
Текст: Иван Марков, фото: Юлия Власова / «Новый Калининград»
Нашли ошибку? Cообщить об ошибке можно, выделив ее и нажав
Ctrl+Enter
© 2003-2025